Танки вермахта часто называют причиной победы Германии на Западе в 1940 году. Но "британцы и французы располагали значительно большим количеством и технически более совершенными танками, – пишет Бертольд Зеевальд (Berthold Seewald) в 'Die Welt'. – Но они применялись по методам и представлениям, которые не соответствовали возможностям новой боевой техники. В этом и только в этом немцы превосходили своих противников. И даже это было скорее случайностью". Однако, присутствовали и некоторые технические детали, менявшие картину.

Вторая мировая война: Миф о превосходстве немецких танков

Немецкие танковые войска часто называют причиной победы Гитлера в 1940 году на Западе. Бронетехника союзников явно уступала качественно и количественно. Однако ее сильные стороны находились на другом поле сражения.

Стремительная карьера в Эрвина Роммеля едва не нашла свой внезапный конец у французского города Аррас. В то время, как танки генерала стремительно катились к побережью Ла-Манша, англичане сформировали контратаку с танками на открытые фланги немцев. Радиограмма "На помощь! Помогите!" вырвала Роммеля из опьянения победой. Оборонительные рубежи проламываются врагом, орудия расстреливаются, обслуживание уничтожается, сообщалось в боевом донесении.

Только с трудом Роммелю удалось остановить нападение. При этом танковому генералу пришлось однако использовать орудия и другое, обычное вооружение. Его собственные боевые машины оказалась неэффективными против англичан.

Английский удар около Арраса произошел 21 мая 1940 года. Шесть дней назад, через пять дней после начала немецкого наступления на западе, премьер-министр Франции Поль Рейно неделикатно разбудил своего британского союзника Уинстона Черчилля известием, что фронт в Бельгии прорван немцами: "Мы повержены. Фронт у Седана был прорван. Немцы в больших количествах устремляются на танках и бронетранспортерах".

Таким образом, танк стал символом французского поражения. С обеих сторон. В то время, как во Франции и Англии превосходство двигателя внутреннего сгорания на бронетехнике представлялось как достаточная причина для катастрофы, Гитлер вообразил себя обладающим абсолютным оружием молниеносной войны. Травма позиционной войны, которую диктатор, как ефрейтор и британский премьер-министр, как командир батальона, получили в окопах Первой мировой войны, и возвращение которой они ожидали также на новой войне, уходила страшно далеко, с разгоном стальной махины, когда гитлеровцы на десятки километров в день продвигались вперед в расположение противника.

С трудом достигнутый оборонительный успех при Аррасе, однако, показал, что все было не так легко. Союзники располагали достаточно мощными бронетанковыми войсками, и их немецкие противники не были непобедимыми боевыми машинами, "мощи и ярости" (Уинстон Черчилль) которых невозможно противостоять.

(прим.pro-tank.ru: 18 июня 1940 года Черчилль в палате общин сказал: "От этой битвы зависит судьба христианской цивилизации. От нее зависит существование Британии, наших традиций и нашей империи. Очень скоро враг обрушит на нас всю свою мощь и ярость... Если мы не выстоим, тогда весь мир, включая США, включая все, что мы знаем и любим, погрузится во мрак нового средневековья...").

При ближайшем рассмотрении становится ясно: британцы и французы располагали значительно большим количеством и технически более совершенными танками. Но они применялись по методам и представлениям, которые не соответствовали возможностям новой боевой техники. В этом и только в этом немцы превосходили своих противников. И даже это было скорее случайностью.

Сначала о технике. Большинство танков, которыми оснащались 10 танковых дивизий вермахта, были на "зачаточном этапе развития, находившихся весной 1940 года еще в стадии становления немецких танковых сил". Как указывает историк Карл-Хайнц Фризер в фундаментальном труде "Лененда блицкрига", это касается танков Pz.Kpfw I и Pz.Kpfw II, собственно, тренировочных машин, представлявших в лучшем случае вынужденную меру. Их броня была максимум 13 и 14,5 мм, соответственно, вооружение состояло из пулеметов, а у Pz.II - двухсантиметровой пушки, называемой экипажами "колотушкой" (Anklopfgerät).

Даже Pz.III и Pz.IV были защищены бронированием максимум 30 мм и не намного эффективнее вооружены - короткоствольными пушками, соответственно, 3,7 и 7,5 сантиметров. Это также относится к двум чехословацким танкам, пушки которых имели калибр только 3,7 см.

Фото: Wikipedia; Bundesarchiv_Bild_146-1970-050-41; CC BY-SA 3.0 de.

Это вооружение не могло быть опасным британскому пехотному танку "Матильда" Мк II с его броней до 80 мм. Немецкие Pz.III и Pz.IV должны были бороться с французскими танками Somua (20 миллиметров) и Char B1 (32 миллиметра) только на близком расстоянии, а остальные немецкие танки вообще не имели шансов. Гигантский "Тигр" и "Пантера", которые сформировали образ немецких танков Второй мировой войны, начали использоваться с 1943 года (прим. pro-tank.ru: впервые "Тигры" пошли в бой 29 августа 1942 года у станции Мга под Ленинградом; дебют "Пантер" - битва на Курской дуге, а в мае 1943 года по 96 этих танков получили 51-й и 52-й танковые батальоны, чуть позже вошедшие в состав 39-го танкового полка).

Фото: Wikipedia/Conseil Régional de Basse-Normandie/US National Archives.

Этот дисбаланс усиливался еще и числами. Только на северо-востоке французы и британцы сконцентрировали больше 3200 танков, более 1000 были готовы в тылу. По сравнению с этим, вермахт мог использовать только около 2800. Из которых более половины - почти 1500 танков приходилось на Pz.I и Pz.II. Танков Pz.III и Pz.IV было около 630, что меньше, чем Somua и Char B французской армии. К этому можно добавить более 300 бельгийских и нидерландских боевых машин.

Тем не менее, несколько технических деталей меняли картину. Немецкие танки были быстрее и меньше, чем гиганты союзников. Также радиус их действия был значительно больше. Кроме того, немецкие танки располагали лучшими прицелами. Башни танков Pz.III и Pz.IV разработаны таким образом, что в них было место и для наводчика. Это означало, что командир мог сосредоточиться на командовании, в то время как в танках союзников командир выполнял и функции наводчика. И все немецкие танки были оснащены радиостанциями, в то время как британские и французские офицеры координировали свои подразделения с помощью сигналов руками.

Фото: Wikipedia/Conseil Régional de Basse-Normandie/US National Archives.

Различное оборудование является результатом различных тактических идей. В то время как немецкие танковые генералы, такие как Гудериан, Гот или Роммель применяли в связке огневую мощь и скорость своих войск, их противники мыслили еще категориями Первой мировой войны. Вместо того, чтобы сфокусироваться, они представляли себе войну как линейный фронт, где танки размещены на одинаковом расстоянии друг от друга. Если эту цепь проламывали, у противника была свободная дорога. С таким мышлением руководство союзников было не одиноко. Большинство немецких генералов воспринимали танковые войска не как самостоятельно действующие субъекты, а как помощники пехоты, основой транспорта которой по-прежнему были животные; немецкая пехота насчитывала около 15000 человек и 5000 лошадей.

Властное слово Гитлера было необходимо, чтобы германский генеральный штаб неохотно принял план "Гельб" генерала Эриха фон Манштейна. Его центральная идея заключалась в том, чтобы семь танковых дивизий, преодолев Арденны, напали с фланга на союзников, двигавшихся на север. Для этого при помощи 41000 машин было создано самое большое моторизированное соединение, которое и ранее было использовано на поле боя. Однако командование немедленно бы распределило их в наступающие пехотные части, если бы танки с первого раза не добились успеха в прорыве французского фронта на Маасе.

Танковой группе "Клейст" это удалось, этим она обязана еще одному фактору - Auftragstaktik (принцип предоставления командиру самостоятельности при выполнении поставленной задачи). В отличие от офицеров и сержантов союзников, получавших команды и средства для их реализации, немецкие офицеры пользовались необычайно высокой степенью свободы выбора для успешного выполнения приказов. Эта традиция была сформирована в освободительных войнах и развивалась в условиях Первой мировой войны. Общевойсковые командиры должны были ориентироваться на конкретные факты на месте и не быть привязанными к оценкам дальних штабов. Эту свободу действий принял и нацистский режим, по крайней мере, на тактическом уровне.

В соответствии с этим принципом генералы танковых войск вели своих людей вперед. В то время как противники планировали подробные операции нападения, и наступали только, когда все составляющие операции были на позиции, немцы импровизировали, исходя из ситуации, причем они использовали каждое уязвимое место во фронте союзников. Сюда надо добавить технические новшества, из которых молодые офицеры Гитлера могли получить преимущество. Пикирующие бомбардировщики, уничтожавшие бункеры врага или тяжелые зенитные орудия, которые также использовались в наземном бою. Этими 88-мм зенитными орудиями Роммель быстро завершил кризис у Арраса.

В этом "методологическом оппортунизме" Гитлера и его танковых генералов французский историк Марк Блох увидел основную причину "странного поражения" хорошо вооруженных союзников. Но диктатора и его новых героев соединяло и другое убеждение: готовность поставить все на одну карту.

"Молниеносная война", которую геббельсовская пропаганда приветствовала как великую победу на западе, была не только химерой в стремлении к борьбе с большевизмом и за мировое господство. Но блицкриг сделал войну авантюрой, в которой гипертрофированная уверенность в собственных силах, затмила рациональный анализ возможностей. Символом этого безумия были и танки.

Источник:

• Der Mythos von den überlegenen deutschen Panzern, автор - Бертольд Зеевальд.

Читайте также:

• - Чудо-оружие: Панцерфауст – последняя ошибка вермахта;
• - Дуэль танков у Кельнского собора;
• - Где, если не в Берлине?;
• - Начало Висло-Одерской операции.