К лету 1944 года в Советской Армии был сделан новый шаг вперед в применении танковых армий. Являясь средством Ставки Верховного Главнокомандования, подвижные объединения в зависимости от важности операционного направления, группировки противника, решаемых задач включались в состав фронтов, действовавших на главном направлении. Так, например, в Белорусской операции в состав фронтов, наносивших главный удар, были включены 5-я гвардейская и 2-я танковые армии под командованием генералов П. А. Ротмистрова и С. И. Богданова. В оперативном построении фронтов к началу операции танковая армия составляла подвижную группу (5 гв. ТА-3 БФ, 2 ТА-1 БФ).
Ввод танковой армии в сражение в операциях третьего периода войны обычно предусматривался или из районов сосредоточения или из выжидательного. Районы сосредоточения для танковых армий, как правило, находились в 30-40 км от переднего края обороны противника, выжидательные - в 15-20 км. Иногда они совпадали. Это было в тех случаях, когда танковая армия сосредоточивалась к участку прорыва на удалении 20-25 км от переднего края. Удаление районов сосредоточения от переднего края в каждой операции определялось в зависимости от характера местности, наличия дорог и обороны противника. Части и соединения размещались, как правило, в сохранившихся лесных массивах рассредоточено, с соблюдением мер маскировки. Например, районами сосредоточения в Белорусской операции были: для 5-й гвардейской танковой армии - Ярцево, Медведево, Верещагине, для 2-й танковой - Маневичи, Волжица, Киверцы; в Восточно-Прусской операции: для 5-й гвардейской танковой армии - Побикры, 40-45 км северо-восточнее и 30 км восточнее Побикры (см. схему).
Выдвижение танковых армий в сражение
(нажмите на изображение для увеличения).
Как видно на схеме, районы сосредоточения танковых армий в рассматриваемых операциях находились в 110-160 км от переднего края обороны противника, что не давало возможности вражеской разведке обнаружить их до начала боевых действий и определить, на каком направлении они будут использованы в ходе операции. Например, разведке противника в Белорусской операции только в ходе боевых действий удалось установить перегруппировку танковых армий, но повлиять на их развитие фашистское командование уже не могло. Об этом свидетельствует содержание трофейных документов.
"...Снова всплывает вопрос, - отмечалось в Бюллетене от 2 июля 1944 года, - о переброске 5-й гвардейской танковой армии с участка перед фронтом группы армий "Южная Украина" на участок группы армий "Центр". Однако все имеющиеся сведения еще не дают ясного представления о местонахождении 5-й гвардейской танковой армии".
Большое удаление районов сосредоточения от переднего края требовало особого подхода к подготовке операции. В этих районах командующие армиями определяли общий замысел операции, возможные варианты выдвижения и ввода танковых армий в сражение. Здесь же производилось накопление необходимых запасов и ремонт боевой техники. Всю остальную работу (постановка задач соединениям, уточнение рубежей и маршрутов ввода в сражение, организация взаимодействия с общевойсковыми армиями) командармы вынуждены были проводить позже - в выжидательном и даже исходном районе. Так, командующий 5-й гвардейской танковой армией, исходя из того, что в Белорусской операции ей был выделен только один маршрут, принял решение на выдвижение армии из района сосредоточения в выжидательный поэшелонно, батальонными колоннами в течение пяти суток (с 17 по 22 июня 1944 года).
В Белорусской операции до 8 августа 1944 г. командующим армией был маршал бронетанковых войск П. А. Ротмистров, с 8 августа - генерал-лейтенант танковых войск М. Д. Соломатин, с 18 августа до конца операции (29 августа) - генерал-лейтенант танковых войск В. Т. Вольский; в Восточно-Прусской - генерал-полковник танковых войск В. Т. Вольский, с 16 марта 1945 года - генерал-майор танковых войск М Д. Синенко.
В выжидательном районе, который находился в 45-50 км от переднего края, соединениям были поставлены задачи: быть готовыми и действовать в зависимости от обстановки по двум вариантам. По первому варианту армия должна была войти в сражение после прорыва 11-й гвардейской армией тактической зоны обороны противника и развивать наступление вдоль Минской автомагистрали. По второму (в случае медленного наступления 11-й гвардейской армии) ввод в сражение 5-й гвардейской танковой армии намечался в полосе 5-й армии. Командующий 2-й танковой армией планировал выдвижение соединений и частей в выжидательный район осуществить в течение двух суток (15-16 июля) по шести маршрутам. В связи с плохим состоянием дорог марш совершал сначала автомобильный транспорт, а затем бронетанковая техника. Ввод армии в сражение предусматривался на второй день операции в полосе 8-й гвардейской армии.
Если в Белорусской операции командующие армиями, имея достаточно времени, могли часть подготовительных мероприятий провести на местности, то в Восточно-Прусской, в связи с тем что командующий 5-й гвардейской танковой армией с задачей был ознакомлен лишь за четыре дня до начала боевых действий фронта (армия находилась в 160 км от переднего края обороны противника), вся эта работа проводилась на картах. План операции штабами оформлялся графически. В рассматриваемых операциях начальниками штабов танковых армий были: во 2-й - генерал А. И. Радзиевский (Белорусская операция), в 5-й гвардейской - генерал П. И. Калиниченко (Белорусская операция), генерал Г. С. Сидорович (Восточно-Прусская операция). Для достижения скрытности выдвижение войск 5-й гвардейской танковой армии в выжидательный район предусматривалось осуществить в ходе начавшихся боевых действий фронта в течение трех ночей (14-16 января 1945 года) по трем маршрутам. При этом часть боевой техники планировалось перебросить по железной дороге. Ввести армию в сражение предусматривалось на третий день операции в стыке 48-й и 2-й ударной армий.
Большое внимание при подготовке танковых армий в районах сосредоточения уделялось вопросам организации взаимодействия. Особое значение придавалось согласованию выдвижения танковых армий из районов сосредоточения в выжидательные районы. Преждевременно начатое выдвижение могло раскрыть противнику намечаемое направление главного удара, дать возможность принять меры по срыву нашего наступления. Вместе с тем важно было не задержаться с выходом в выжидательный район, чтобы не опоздать с вводом армии в сражение. С этой целью выжидательные районы выбирались в лесных массивах, маршруты выдвижения определялись с таким расчетом, чтобы они не проходили вблизи крупных населенных пунктов. Согласовывался порядок и время освобождения маршрутов общевойсковыми армиями. Так, например, для марша 2-й танковой армии из района сосредоточения в выжидательный инженерные войска фронта и 8-й гвардейской армии подготовили шесть маршрутов.
При организации взаимодействия внутри танковых армий определялось место каждой части и соединения в колоннах, уточнялись маршруты выдвижения, исходные рубежи, рубежи регулирования и время их прохождения, а также районы дневок, порядок размещения в выжидательном районе. Учитывая предстоящие длительные марши и боевые действия в лесисто-болотистой местности, предусматривалось создание дополнительных запасов горючего за счет подвоза его в выжидательные и исходные районы, где планировалось производить дозаправку машин, а также установку дополнительных емкостей на танках и самоходно-артиллерийских установках. Таким образом, выдвижение соединений танковых армий из районов сосредоточения в выжидательные планировалось исходя из количества маршрутов в несколько ночных переходов. Для скрытного выхода соединений танковых армий в выжидательный район им предоставлялось от одного до шести маршрутов, что создавало благоприятные условия для успешного ввода их в сражение.
В Белорусской операции обе танковые армии в выжидательные районы выдвинулись за сутки-двое до начала общего наступления. Поскольку ввод танковых армий в сражение должен был осуществляться после прорыва тактической зоны обороны общевойсковыми соединениями, танковым армиям пришлось в выжидательном районе находиться более трех суток. Такое длительное пребывание не вызывалось обстановкой. Но, учитывая плохое состояние дорог, тяжелые условия лесистоболотистой местности, предстоящую переправу через ряд рек, а также слабую натренированность водительского состава в совершении длительных маршей, командующие армиями стремились заранее вывести войска в выжидательный район, приблизить их к рубежу ввода в сражение.
В Восточно-Прусской операции 5-я гвардейская танковая армия выдвигалась в выжидательный район в ходе операции и находилась в нем лишь около 12 часов. Но этого времени командующему и штабу хватило, чтобы уточнить решение и организовать взаимодействие с общевойсковыми армиями. В частях и соединениях командиры успели ознакомиться с маршрутами выдвижения в исходный район, а также дозаправить танки и провести контрольные осмотры материальной части. Чтобы меньше нести потерь от ударов авиации противника и лучше управлять частями и соединениями, танковые корпуса выдвигались побатальонно. При этом они состояли из однородных машин. Во всех армиях сначала двигались колонны автомобилей, а затем боевые машины.
Дистанция между колоннами батальонов составляла 2-3 км, ротами - 50-75 м, а машинами - до 20-25 м. В тех случаях, когда это было возможно, применялся комбинированный способ выдвижения. Так, тяжелые танки и самоходно-артиллерийские установки (157 единиц) были перевезены в выжидательный район по железной дороге, а в исходный район армия выдвигалась своим ходом. Это помогло сберечь моторесурсы. Однако применять комбинированный способ было не всегда возможно. Например, в Белорусской операции железнодорожный транспорт с большим напряжением осуществлял подвоз всего необходимого для снабжения войск (боеприпасы, горюче-смазочные материалы, продовольствие и др.). Поэтому танковые армии выдвигались только своим ходом. Соединениям армии при переходе из районов сосредоточения в выжидательный район пришлось преодолеть расстояние 80-140 км (см. таблицу).
Кликните на таблицу для увеличения
Скорость при выдвижении не превышала 10 км/ч. Такие низкие маршевые скорости можно объяснить следующим: во-первых, войска совершали марш только ночью, дороги иногда были заняты войсками общевойсковых армий; во-вторых, соединениям армий пришлось совершать марш, преодолевая ряд рек и разрушенных участков дорог. Танковые армии следовали в выжидательный район только в темное время (с 19 до 6 часов). Движение отставших подразделений и отдельных машин днем категорически запрещалось.
Для успешного совершения марша были организованы четкая комендантская служба и контроль на маршрутах движения. Прохождение соединениями и частями исходного пункта контролировали офицеры штабов корпусов или бригад. Движение колонн регулировалось по рубежам, предусмотренным через 2-3 часа марша. Комендантская служба и служба регулирования организовывалась силами танковых корпусов. Так, например, в 5-й гвардейской танковой армии в Белорусской операции по маршруту движения было выставлено восемь постов регулирования (обычно они состояли из двух офицеров и четырех солдат). В этой же армии в Восточно-Прусской операции назначались коменданты маршрутов, а на отдельных, особо важных участках и коменданты участков. Наличие проводной связи у комендантов давало возможность в любое время знать, где какая часть находится. В распоряжение комендантов были выделены группы офицеров и рядовых с автомашинами, мотоциклами. На сложных участках, особенно на переправах через реку Нарев, штабом армии были выставлены усиленные офицерские посты.
Для контроля за маршем и маскировкой штабы армий организовывали воздушное наблюдение. Самолеты ПО-2 систематически просматривали маршруты движения и районы расположения частей. В Восточно-Прусской операции большое значение придавалось умелому размещению войск в районах дневного отдыха и на привалах. Места отдыха частей и подразделений выбирались заранее, обычно в лесах, вдали от крупных населенных пунктов. Это позволяло двигаться без задержек и занимать их без остановок, по мере подхода частей и соединений в эти районы. На привалах и дневках войска и техника располагались рассредоточено, побатальонно, в порядке, обеспечивающем быстрое построение колонн. Всякое движение машин и личного состава в этих районах запрещалось.
Сказалось ли своевременное и организованное выдвижение танковых армий из удаленных районов сосредоточения на их боевых возможностях? Опыт показал, что там, где была хорошо организована комендантская, танко-техническая службы, партийно-политическая работа, марш прошел без потерь и отставания боевых машин. Например, в 5-й гвардейской танковой армии в Восточно-Прусской операции из 585 единиц по техническим причинам в пути отстало всего 25 машин, из них 18 догнали свои части на рубеже ввода в сражение.
Из выжидательных районов до рубежа ввода в сражение танковым армиям пришлось преодолеть расстояние 80-120 км (см, таблицу). На это им потребовалось 15-26 часов. Средняя скорость составляла около 5 км в час. Это было связано с тем, что соединения армий выходили на рубеж ввода в сражение уже в той группировке, которая предназначалась для ведения боя (гусеничная техника и автотранспорт двигались вместе), выдвижение совершалось по территории, ранее занятой врагом. Важно было добиться одновременного вступления соединений армии в сражение. С этой целью большое внимание уделялось организации взаимодействия между танковыми и общевойсковыми армиями. Уточнялись рубежи, по достижении которых могли начать движение танковые армии в прорыв, рубежи обгона танковыми армиями боевых порядков соединений общевойсковых армий, порядок и время освобождения маршрутов пехотой, артиллерией и тылами, выделяемые на обеспечение флангов танковых армий при вводе в прорыв силы и средства.
Командующие фронтами умело определили время и направление ввода танковых армий в сражение. Однако оперативная обстановка часто резко менялась, и приходилось танковым армиям назначать новые рубежи и время ввода. Только в Восточно-Прусской операции 5-я гвардейская танковая армия была введена в сражение в соответствии с планом. В Белорусской же операции за время выдвижения танковых армий обстановка на фронте так изменилась, что пришлось уточнять как направление, так и рубежи ввода в сражение. Так, например, когда общевойсковые армии в течение 18 и 19 июля прорвали тактическую зону обороны противника, командующий 1-м Белорусским фронтом изменил рубеж ввода для 2-й танковой армии. Было решено ввести ее в сражение после того, как 8-я гвардейская армия овладеет плацдармом на реке Западный Буг. Рубеж ввода от переднего края был перенесен в глубину обороны противника на 75 км. Одновременно командующий фронтом изменил и направление наступления армии. Вместо первоначального направления на Парчев, Седлец ей приказывалось нанести удар в направлении Савин, Люблин. В связи с тем что задачи танковой армии были поставлены своевременно, а соединения общевойсковых армий освободили маршруты, она за один день (21 июля) смогла переправиться через Западный Буг и выйти в исходный район. Ночью командиры уточнили задачи войскам, организовали взаимодействие с общевойсковыми соединениями, танки и САУ были дозаправлены горюче-смазочными материалами, и с рассветом 22 июля танковая армия по четырем маршрутам, имея впереди усиленные передовые отряды, на рубеже Свершув, Кулик обогнала войска 8-й гвардейской армии. В первый же день она прошла с боями от 50 до 75 км и вышла на подступы к городу Люблин.
В Белорусской операции 5-я гвардейская танковая армия 23 июня начала выдвижение из выжидательного района Парули, Плоская по первому варианту на оршанское направление, в исходный район Шарупы, Редьки. Однако обстановка за 23 и 24 июня изменилась. В связи с медленным темпом продвижения 11-й гвардейской армии на оршанском направлении и успешным прорывом войсками 5-й армии тактической зоны обороны на богушевском направлении командующий 3-м Белорусским фронтом генерал И. Д. Черняховский с разрешения Верховного Главнокомандующего ввел 5-ю гвардейскую танковую армию в прорыв по второму варианту, т. е. в полосе 5-й армии. Изменение направления ввода армии в сражение потребовало повернуть ее соединения, выдвигавшиеся на оршанское направление. Марш на рубеж ввода в сражение войска совершали в очень сложных условиях, вдоль линии фронта. Каждый танковый корпус двигался по одному маршруту, которые пересекались дорогами, идущими с тыла к фронту. Выдвижение осложнялось еще и тем, что 11-я гвардейская и 5-я армии не полностью освободили маршруты, по которым двигались войска 5-й гвардейской танковой армии. По дорогам одновременно совершали марш 2-3 колонны войск различных соединений. В результате этого войскам армии приходилось делать частые остановки. Так, 25 июня в районе Верхне-Александрово главные силы 5-й гвардейской танковой армии вынуждены были простоять шесть часов, ожидая, когда освободятся маршруты. Все это не позволило армии 25 июня обогнать общевойсковые соединения, и только на следующее утро она обогнала боевые порядки соединений 5-й армии на рубеже Горючко, Ходосы и вышла на оперативный простор.
Успех выдвижения и ввода танковых армий в сражение во многом зависел от умело организованной партийно-политической работы. Особенно большое внимание уделялось политическому обеспечению марша из районов сосредоточения в выжидательные и исходные районы. Политорганы (начальники политотделов 2 ТА полковник, с 28.7.44 г. - генерал Н. И. Матюшин, 5 гв. ТА генерал В. М. Шаров, полковник А. М. Костылев) вместе с командирами добивались от личного состава строгого соблюдения дисциплины марша, правил маскировки, выдерживания установленных маршрутов, дистанций между колоннами и машинами. С этой целью проводилась вся партийнополитическая работа.
Таким образом, в рассматриваемых операциях фактически впервые в годы Великой Отечественной войны танковые армии были введены в сражение после прорыва общевойсковыми армиями не только тактической зоны обороны противника, но и армейской полосы. Ввод был осуществлен на третий-пятый день операции, после преодоления соединениями армии расстояния 175-215 км. Однако преодоление соединениями армий такого расстояния до начала боевых действий не отразилось на своевременности ввода в сражение и положительно повлияло на действия их в оперативной глубине. В связи с тем, что противник не сразу установил направления действий соединений танковых армий, они, с ходу уничтожая его отходящие подразделения, достигли высоких темпов наступления. Так, в Белорусской операции обе танковые армии, имея превосходство над противником, уже в первый день преодолели расстояние 50-70 км, с ходу форсировали ряд рек и вышли на оперативный простор.
Опыт показывает, что в интересах достижения внезапности удара целесообразно располагать танковые армии в оперативной глубине. Районы сосредоточения выбирать на таком удалении от переднего края, которое позволяло бы скрытно провести подготовку к операции и быстро выйти к рубежу ввода в сражение. Для успешного ввода танковых армий в сражение заранее выбиралось и готовилось такое количество маршрутов, которое позволяло вводить танковые армии в сражение одновременно на нескольких направлениях.
До ввода в сражение танковые армии последовательно занимали выжидательный и исходный районы. Выходом в эти районы улучшались условия ввода армий в сражение, создавались лучшие возможности достижения высоких темпов наступления в ходе операции. Хотя выдвижение армии совершали заблаговременно, до начала общего наступления, но, совершая марш только ночью, с тщательным соблюдением мер маскировки, не позволили противнику определить их местонахождение. Однако опыт Восточно-Прусской операции показывает, что выдвижение танковой армии в выжидательный и исходный районы можно производить в ходе начала общего наступления и вводить ее с ходу, не задерживаясь в этих районах. Непременным требованием такого выдвижения являлось соблюдение всех мер маскировки на марше. Это достигалось выбором маршрутов движения, умелым построением походного порядка, быстротой совершения марша.
Если в рассмотренных операциях выдвижение войск танковых армий являлось сложной задачей и оказывало большое влияние на ввод их в сражение и действия в оперативной глубине, то в современных условиях оно стало важнейшей проблемой, не менее сложной и важной, чем непосредственная организация и управление ими в ходе боевых действий. Опыт ввода танковых армий в сражение после выдвижения их из удаленных районов сосредоточения не потерял своего значения и в современных условиях.
Доцент, кандидат исторических наук полковник И. Кобрин.
